Никто в детстве не может предугадать, как сложится его дальнейшая жизнь и какие роли в ней ему придётся играть. О том, что мир – театр, а люди в нём актеры, известно со времён Шекспира. Это выражение часто цитируется, но его расшифровка многим неизвестна. И кто и где произносит эти слова – тоже.
Монолог этот произносит «меланхолик Жак» из комедии Шекспира «Как вам это понравится». В нём человеческая жизнь расписана по ролям от детства до старости. Тут дело не только в том, что все люди в мире играют расписанные им роли, но и в том, что их игра и их роли чаще всего являются вынужденными.
Весь мир – театр.
В нём женщины, мужчины –
все актеры.
У них свои есть выходы, уходы.
И каждый не одну играет роль.
Семь действий в пьесе той.
Сперва младенец,
Ревущий горько на руках у мамки…
Потом плаксивый школьник,
с книжной сумкой,
С лицом румяным, нехотя, улиткой
Ползущий в школу.
А затем любовник,
Вздыхающий, как печь,
с балладой грустной
В честь брови милой. А затем солдат,
Чья речь всегда проклятьями полна,
Обросший бородой, как леопард,
Ревнивый к чести, забияка в ссоре,
Готовый славу бренную искать
Хоть в пушечном жерле. Затем судья
С брюшком округлым,
где каплун запрятан,
Со строгим взором,
стриженой бородкой,
Шаблонных правил и
сентенций кладезь, –
Так он играет роль.
Шестой же возраст –
Уж это будет тощий Панталоне,
В очках, в туфлях, у пояса – кошель.
В штанах, что с юности берег,
широких
Для ног иссохших;
мужественный голос
Сменяется опять дискантом детским:
Пищит, как флейта…
А последний акт,
Конец всей этой странной,
сложной пьесы –
Второе детство, полузабытье:
Без глаз, без чувств, без вкуса,
без всего.
В этой «жизнерадостной» комедии все положительные герои – мрачные диссиденты, находящиеся в политической ссылке. Статус-кво меняется очень быстро и совершенно неожиданно, потому что носитель центральной власти, герцог Фредерик, страдает прогрессирующей паранойей.
Один за другим герои попадают в опалу и исчезают из искореженной реальности герцога. Кого-то вышвыривают пинками, кто-то просто спасается бегством, причем иногда персонажи убегают целыми группами. Все скрываются в Арденнском лесу, лелея надежды на лучшее и питаясь олениной, совсем как легендарный Робин Гуд. И все постоянно твердят, что, несмотря на грязь и холод, получают истинное удовольствие от полной неопределенности своего незавидного положения.
Все, кроме меланхолика Жака. Жаку не нужно делать вид, что он в восторге от жизни под открытым небом в ссылке, в обстановке постоянной неуверенности. Потому что она действительно ему нравится. Философ-созерцатель по натуре, он чувствует себя как дома, находясь на грани неизведанного, на самой границе будущего. Остальные персонажи постепенно становятся ближе к природе, делая вид, что слышат «проповедь в камне», но только Жак может сам читать там проповеди. Несмотря на то что он аристократ по происхождению, одетый в благородные черные одежды, Жак постоянно опровергает всех и каждого, претендуя на роль придворного шута и его пестрый костюм. «Оденьте в пестрый плащ меня!» – требует Жак, –
…Позвольте
Всю правду говорить –
и постепенно
Прочищу я желудок грязный мира,
Пусть лишь мое лекарство
он глотает.
В конце концов у герцога Фредерика наступает полное помутнение рассудка. Его время кончается, и его власти приходит конец. Неизвестно откуда появляется языческая богиня, и все поголовно женятся и выходят замуж. Но сам Жак не уходит из Арденнского леса. У него нет причин убегать от постоянной нестабильности. Для него это идеальное место жительства.
Итак, всё предопределено. Но разве человек не является хозяином своей судьбы, по крайней мере, с определённого периода? Если в детские и юношеские годы он зависим от многих обстоятельств и его роль на жизненной сцене заранее уготована, то потом, при выборе профессии, места жительства, он уже сам может распоряжаться своей жизнью, сам выбирает свою роль. И в его силах сделать так, чтобы эта роль оказалась главной. Сам себе режиссёр и актёр. Конечно, это непросто. Но если сильно захотеть, если приложить все силы... Разве мало у нас перед глазами примеров и в прошлом, и в настоящем, когда человек сам сделал себя.
Можно спорить с Шекспиром или его героем, но о какой самостоятельности может идти речь, если каждый человек играет в жизни свою роль – великого учёного или поэта, президента или депутата. В то время, как главная роль в жизни человека – быть самим собой, оставаться человеком. Как справиться с этой ролью, если чаще всего она несовместима с репертуаром жизненного театра, где каждый шаг расписан в соответствии с заданной пьесой и где желание играть самого себя лишает «артиста» других, соблазнительных и ярких ролей.
