Подвиг и память. К 75-летию Великой Победы. «Если б не было войны…»

В Аккермановку Дубинины переехали в 1937 году, когда в поселке открылась школа. Павел как-то сразу стал выделяться среди сверстников. Он был не по-детски уравновешенный, уважительный ко взрослым и однокашникам, большой добряк и умница. Все предметы ему давались легко, и мальчишке прочили большое будущее. Особые надежды на него возлагал директор школы Петр Макарович Гречишников. Какие только темы не обсуждали эти два человека – взрослый и подросток: в чем смысл жизни и красота человека, в чем истинные ценности. Главная же наука, которую усвоил паренек, -- быть порядочным, нужным людям и своей стране. Сейчас для кого-то эти слова звучат излишне пафосно. Но тогда, в сороковые годы, люди собственной жизнью доказывали их истинность. Вот что писал с фронта Павел Дубинин своему любимому учителю, как бы продолжая давно начатый разговор:

«Я до сих пор еще живу Толстым и Чернышевским («Война и мир» и «Что делать?»), до сих пор вижу в каждом человеке начатый роман, инстинктивно привязываюсь к людям, которые любят то, чего не любят 90% остальных… Вот говорят, что, мол, на гражданке директор продснаба, зам, зав живет так живет -- ест, пьет и поспит. Чего хочешь! А у меня ну никакого желания и никакой симпатии. Ну разве это жизнь: ест, пьет… Но редкие люди, знающие мой характер, говорят: молод! Чепуха! Где-нибудь устроишься в «теплый уголок» – и не оторвешь. Но нет, Петр Макарович, неправда, это не так. Человек живет не для «теплых» уголков. Нет! Вы тоже не этому учили меня. И если бы я сейчас вырвался, так, кажется, лопнул бы надвое, но восстановил в голове прежние позиции и прорвал бы любую оборону у дверей института …».

На фронт его не брали: мал еще, в десятом классе учится. Но как, как оставаться в глубоком тылу, когда вражеский сапог топчет многострадальную, истекающую кровью родную землю? Павел трижды ходил в военкомат и трижды получал отказ. Он видел для себя один выход: не доучившись, пойти работать на рудник. Так и сделал, и тут же сообщил в военкомат, что он уже не учащийся -- через три дня получил повестку.

Мать Агриппина Степановна в слезах, а Павел пытается доказать ей, что он обязан защищать Родину. Так в 1942 году семнадцатилетним подростком он встал на трудный ратный путь. И полетели домой письма, где соединяется трогательное желание успокоить родных, тоска по Родине, боль от потери друзей и вера в скорую победу:

«5.10.44 года.
Шлю вам чистосердечный синовий привет с тысячью наилучших пожеланий в наилучшем исходе дел!
Спешу успокоить ваше волнение, сообщая о своем безупречном здоровье, какого от души желаю и вам всем.
В Польше лето кончилось: октябрь, стараясь показать свою власть над чистым до того небом, накрыл его сплошными непроницаемыми, беспрерывно брызгающимися тучами. Но еще в прифронтовой полосе всюду картофель, крестьяне спешат.
Сейчас, как видите из газет, стоим. Но каждому ясно, что стоим для того, чтобы, пойдя, многих сшибить с дороги – тех, кто несет всему цивилизованному человечеству смерть. Три раза за фронтовую жизнь я посмотрел в упор в глаза смерти. Но судьба, а быть может, ваша любовь, дорогие, спасла меня. Последний раз с 29 на 30 сентября, то есть пять дней назад. Я потерял своего любимого командира и начальника, с которым прошел от далекого украинского Житомира до широкой польской Вислы. Это был замечательный человек, на могиле которого мы поклялись отомстить достойно за его гибель тем, кто принес смерть на своих черных крыльях. Вы, я прошу вас всей своей энергией, не беспокойтесь понапрасну обо мне. 
До свидания, папа и мама! Крепко целую! Привет малышу Вовочке! Ирочке!».

«Да разве мы б прожили друг без друга, мой милый, если б не было войны» – пела в одной из песен Валентина Толкунова. А как будто о ней – Раисе Кирилловне Черновой, Раечке Бужиной.

С Павлом они учились в одной школе, дружили по-детски, потом в клуб на танцы бегали. У Павла был прекрасный голос. Музыкальностью он пошел в отца, известного сельского гармониста. «Ночью с подружкой лежим на сеновале. Слышим, песня во всю степь – это Паша домой возвращается, – вспоминала Раиса Кирилловна. – Он мог бы стать хорошим музыкантом, я думаю».

Или, бывало, сидят на мосту, ногами по воде шлепают, а Паша записочки ей передает от друга. Носил до тех пор, пока вдруг они не встретились глазами, и что-то произошло.

– Не понесу, – отрезал в очередной раз Павел.

– Чего это? – удивился Колька.

– Не понесу, и все.

Кто бы сейчас стал таить вдруг нахлынувшие чувства – времена и нравы другие. А тогда ребята скрывали от всех свою любовь – скорее первую юношескую влюбленность, чтобы не замутил ее никто пересудами да намеками. Наверное, потому она осталась в памяти такой светлой, недосягаемо далекой, несбывшейся.

«Я первая ему призналась, как Татьяна Ларина, – улыбается Раиса Кирилловна. – Паша на фронте уже был». Сколько недетской мудрости, тепла и надежды несли в себе долгожданные армейские весточки:

«Дорогая Рая – пылкая и романтическая душа. Поздравляю тебя с наступающим 1945 годом! Желаю прожить его великие дни в светлом, беззаботном счастье труда и любви. То, что было недоговорено, недосказано, недопето, доскажем, договорим и допоем.
Твой Павел».

Победу Павел встретил в Дрездене. Но радость оказалась недолгой: 11 мая он был тяжело ранен в живот, а 13 мая умер в госпитале. Было ему всего двадцать лет. 

Лето 45-го. Войне конец. Ничто не может унять всенародного ликования. И вдруг как гром среди ясного неба: на Павла похоронку принесли. Услышав эту новость, Рая с рудника бросилась напрямки к Дубининым: «Мы обнялись с тетей Груней, сколько слез вместе пролили».

Раиса Кирилловна не гневит Бога, судьба у нее сложилась: муж был хороший, тот самый Колька Чернов, дети в люди вышли, внуки взрослые, уже и правнуки есть. Но непостижимо почему, в самые трудные минуты она задается вопросом: а что бы посоветовал Павел, как бы он поступил? «Мне часто снится один и тот же сон. Снова я в Аккермановке. Вроде Паша вернулся, вижу его смутный силуэт. Бегу огородами к их дому, а сама думаю: ой, не узнает он меня, лет ведь мне уже много. Бегу-бегу, а добежать не могу. Значит, не судьба».

Все послевоенные годы Раиса Кирилловна дружит с семьей Дубининых – с сестрой, братом Павла, их детьми. Они как одна семья.

Каждый День Победы приходят они к монументу «Вечно живым», где на одной из плит высечено имя Павла. Он мог бы стать инженером, строителем, учителем, да мало ли кем, если б… Если б не было войны.