Подвиг и память. К 75-летию Великой Победы. На фронт – со школьного порога

Он был добровольцем

Родился Александр Тарвид в Смоленской области, в крестьянской семье. Весной 1941 года, как и все его сверстники, готовился к выпускному балу. Торжество было запланировано на вечер 22 июня. Ожидался большой праздник: с поздравлениями преподавателей, танцами до утра, встречей зари и загадыванием желаний в первых лучах восходящего солнца.  Но сообщение о начавшейся войне, жестокие бомбардировки изменили все планы. Смоленск одним из первых советских городов принял на себя удар гитлеровских войск. В тот роковой день на смену наивным полудетским мечтам пришло одно горячее стремление – защищать Родину. Александр Николаевич вместе со своими одноклассниками сразу же попросился на фронт добровольцем.

Боевое крещение он получил во время Смоленского сражения, когда советские войска  ценой невероятных усилий  остановили наступление фашистов, сорвав план молниеносного захвата Москвы.

20 октября 1941 года, во время боев под Можайском, Александр Николаевич был тяжело ранен. Его госпитализировали в город Молотов, где он находился на лечении до июня 1942-го. Однако полностью оправиться от ранения молодому солдату не удалось – его комиссовали по инвалидности.

– У Александра Николаевича правая рука была заметно повреждена, – рассказывает старший помощник прокурора Новотроицка в отставке Валентина Гриневская. – Мы знали, что травму он получил на фронте, но о подробностях спрашивать стеснялись. А сам он не любил рассказывать о боевом прошлом. Наверное, слишком больно было вспоминать, как его родной дом разбомбили фашисты, как он, вчерашний школьник, смотрел на дымящиеся руины, слышал плач матери… А что говорить о кровопролитных боях на Смоленщине!

Стремился помочь каждому

Сотрудник прокуратуры зачастую ассоциируется у людей с обвинителем. Советский кинематограф представлял его справедливым, но весьма суровым человеком, добивающимся, главным образом, наказания. Александр Николаевич не был похож на классического прокурора: по своей сути он был защитником. Пережив ужасы военного лихолетья, он чутко относился к чужой боли, ощущал ее как свою собственную.

– К нам, молодым сотрудникам, Александр Николаевич относился, не побоюсь этого слова, с отеческой теплотой, – продолжает Валентина Гриневская. – Не припомню, чтобы он хоть  раз повысил на кого-то голос. Обнаружив ошибку, недочет в работе, Александр Николаевич не распекал провинившегося, а подсказывал, как нужно исправлять ситуацию. Всегда говорил: не знаешь, что делать, или не уверен в своей правоте – подойди ко мне. И знаете, такое отношение ничуть не расхолаживало коллектив, наоборот – каждый стремился выполнить свою работу на «отлично», чтобы не подвести наставника.

Александр Тарвид очень ответственно подходил к разбору каждого поступившего заявления. Порой казалось, что жалоба необоснованна, но Александр Николаевич занимал непримиримую позицию: если человеку плохо – значит, надо помочь.

– Для меня он стал настоящим наставником в профессии и в жизни, – отмечает Валентина Васильевна. – Научил разбираться в людях, чувствовать фальшь в словах и поступках. Ведь нарушители закона зачастую так складно рассказывают, что белое может показаться черным и наоборот. Александр Николаевич учил соотносить слова и факты. И лишь на неоспоримые вещи опираться, выстраивая обвинение.

Справедливость – высшая мера милосердия

В бытность Александра Тарвида прокурором города произошло первое громкое преступление, потрясшее Новотроицк. В районе реки Урал были обнаружены останки расчлененной женщины. 

– Бесчеловечное зверство сравнивали с фашистской жестокостью, – говорит Валентина Гриневская. – Люди были потрясены, многие  напуганы. К раскрытию преступления привлекли лучших сотрудников милиции и прокуратуры. В итоге удалось установить личность преступника. Им оказался сожитель погибшей. Мужчина пояснил: подругу убил, находясь в сильном опьянении, а затем решил скрыть следы преступления.

Суд над душегубом был открытым. Заседание проходило в клубе, расположенном в районе гостиницы.

– В тот день в зале яблоку негде было упасть, – вспоминает Валентина Васильевна. – Люди хотели посмотреть в глаза убийце и убедиться, что он получит заслуженное наказание. От справедливости приговора зависела вера горожан в незыблемость закона, в их собственную защищенность. Александр Тарвид выступил с блестящей речью. Он детально изложил все доказательства виновности мужчины, разбив его попытки оправдаться, списать все на превратности судьбы и поведение потерпевшей. В результате обвиняемый был приговорен к длительному сроку заключения.

Конечно, нам было жаль родных погибшей женщины. Но для них, как и для всех горожан, справедливость приговора была высшей мерой милосердия.

Старший товарищ

Выйдя в отставку, Александр Николаевич не потерял связи с коллегами. По словам Валентины Гриневской, коллектив прокуратуры поздравлял его с днем рождения и всеми праздниками. Нередко вчерашние подчиненные заходили к нему в гости, как к старшему товарищу. Александр Тарвид ценил такое внимание. Особенно после того, как он овдовел.

– Мы привыкли видеть Александра Николаевича всегда бодрым, оптимистичным, живо интересующимся делами города, – рассказывает Валентина Васильевна. – Его скоропостижная смерть стала для всех нас большим потрясением. 

Не погрешу против истины, сказав: для тех сотрудников прокуратуры, кто работал под началом этого замечательного человека, он навсегда остался идеалом профессионализма и мудрости.

СПРАВКА «ГТ»
За ратные заслуги в годы Великой Отечественной войны Александр Тарвид был награжден орденами Славы III степени, Отечественной войны I степени, тринадцатью медалями. В 1976 году ему было присвоено почетное звание «Заслуженный юрист РСФСР».

Марина КИРСАНКИНА.