«Это было недавно, это было давно...»

Сегодня, накануне 75-летия Великой Победы, Тимофей Григорьевич поделился с читателями нашей газеты воспоминаниями о своем фронтовом прошлом.

Родословная

Наш герой родился в Новокиевке. Рано овдовевшая мать, Матрена Сергеевна, одна воспитывала семерых детей. 

О начале войны семья Рудюк узнала из радиосообщения, и Тимофей Григорьевич запомнил, что поначалу все были уверены: враг скоро будет разбит. Однако шли недели, месяцы, а сводки с фронтов становились все тревожнее. Семья очень переживала за Павла – старшего брата Тимофея – к началу войны он уже служил в армии.

– Павлик не вернулся с фронта, погиб на Курской дуге, – рассказывает Тимофей Григорьевич. – Мы пытались узнать об обстоятельствах его смерти, но ничего не получилось. Наверное, он, как и тысячи других бойцов, похоронен в одной из братских могил.

Тимофей Григорьевич был призван в ряды Красной армии в январе 1944 года, когда советские войска уже подходили к Германии. 

Сначала Тимофея направили в Челябинск – в артиллерийскую школу.

– Нас готовили обслуживать самоходные установки, – рассказывает он. – По своей конструкции эта боевая машина напоминает знаменитый танк Т-34. При этом она оборудована артиллерийской пушкой 85-го калибра. Снаряды были очень тяжелыми, а я – совсем щупленький. К слову, во время боя напряжения практически не чувствовалось, зато после – ужасно болело все тело.

Рассказывая о своей учебе, Тимофей Григорьевич вспоминает экскурсию на Челябинский тракторный завод.

– Провели экскурсию от конструкторского бюро до павильона, из которого выходили готовые танки и самоходные установки. Нам было очень интересно. Впечатлил труд людей – напряженный, сложный. В цехах работали женщины и дети, многие совсем юные, казались чуть ли не первоклассниками. У инженеров прямо на рабочих местах были оборудованы простенькие кровати, ведь они в прямом смысле жили на производстве, – делится воспоминаниями ветеран.

Ледяной взгляд смерти

Тимофей Григорьевич участвовал в битве за Кенигсберг. Это была настоящая бойня. Находившийся внутри самоходной установки молодой заряжающий Рудюк даже не видел, какие разрушения наносят его снаряды. О том, что смерть в подбитой машине может настигнуть в любую минуту, он не думал. 

Тем не менее однажды ему пришлось взглянуть в глаза смерти. В тот день старший лейтенант отправил его узнать, что случилось с экипажем подбитого танка. Это было недалеко от небольшого городка Бобы.

– Вокруг рвались снаряды, свистели пули, я упорно полз, – говорит Тимофей Григорьевич. – Если честно, был уверен, что не вернусь с этого задания живым. И вдруг меня кто-то окликнул. У разрушенного дома, прижавшись к стене, стоял незнакомый капитан. На его вопрос «Куда тебя понесло, парень?», я объяснил, какой приказ выполняю.

Тогда он прокричал: «Как старший по званию, отменяю приказ. Мы уже вытащили тех солдат, укрыли от пуль! Двигай назад!».

Призвание обрёл на фронте

Тимофей Григорьевич известен своей страстью к музыке и живописи. Он любит песни военных лет, играет на пианино и аккордеоне. Причем, настолько мастерски, что даже не верится, что он музыкант-самоучка. 

– Музыкальный слух и любовь к хорошей песне мне достались от отца, – говорит ветеран. – Но до войны не пришлось серьезно заниматься музыкой. На фронт призвали – тем более не до того было. Но призвание само нашло меня.

Дело было во время переправы через Одер. Отряд Тимофея Григорьевича находился на берегу, ожидая своей очереди на паром. Время шло медленно, солдаты даже заскучали. Каждый думал о своем, и никто не заметил, как механик Павел Аникеенко куда-то исчез.

– Уже надо на плот грузиться, а его все нет и нет, – продолжает Тимофей Рудюк. – И тут видим: спешит обратно с новеньким чемоданом. Улыбается: «А я аккордеон раздобыл». И как же мне захотелось попробовать поиграть! Павло долго отказывал, но потом позволил взять инструмент. В то время я очень любил песню из фильма «Небесный тихоход». Начал наигрывать вступление – получилось. Ребята удивились, спросили, где я музыке учился, и совсем оторопели, когда узнали, что держу в руках аккордеон впервые в жизни.

Позже, уже в мирное время, Рудюк приобрел собственный инструмент, выучил нотную грамоту, освоил широкий репертуар. Более тридцати лет он был музыкальным работником во Дворце металлургов и сам учил детей.

Сегодня Тимофей Григорьевич играет только на пианино: аккордеон стал тяжеловат для него.

– Порой мне кажется: аккордеон обижается, что я его забросил, – с грустью признается он.

Война не ожесточила сердце ветерана

Не одну сотню километров проехал наш герой на своей самоходке по немецкой земле. Повидал всякого.

– Помню, как наша часть зашла в маленький городок под Кенигсбергом. На улицах – ни души: жители вывесили на домах белые простыни в знак «местной» капитуляции и в окна носа не казали.

Солдаты начали обходить село. Еще совсем недавно рядом шли бои, вдруг остались вооруженные фашисты. В одном дворе на окраине к ним навстречу вышли старик со старушкой и мужчина средних лет. Последний был поляком и немного говорил по-русски. Он стал объяснять, что немецких солдат здесь нет. Но Тимофей вдруг почувствовал опасность. Ему показалось, что из большой скирды около сарая на него кто-то смотрит. Догадку нужно было проверить. Солдаты потихоньку приближались к скирде, и вдруг… она зашевелилась. Неуклюже барахтаясь, из сена выбрался парень в новенькой немецкой форме. Поднял руки вверх и пошел навстречу Тимофею и его товарищам.

И тут случилось то, о чем ветеран вспоминает с невольной улыбкой. Пожилой поляк теребил Тимофея за рукав, тыкал дрожащим пальцем в перепуганных стариков и тараторил, едва выговаривая русские слова:

– Это их внук Ганс! Он не фашист! Никого не убивал. Прятался он здесь!

Тимофей вновь взглянул на парня в нацистской форме и вдруг увидел в нем не холеного молодчика, а перепуганного полуребенка. Рыжий, весь в веснушках, лет четырнадцати на вид, он, несомненно, был одним из бойцов гитлерюгенда, которых чуть ли не силком забирали из семей, кидая в бой, словно пушечное мясо.

– Жалко нам стало мальчонку, – признается ветеран. – Но, как ни крути, он был солдатом вражеской армии. Так что отвели его до выяснения всех обстоятельств в расположение части. А через несколько дней я вновь встретил Ганса на улице: его отпустили домой. Я искренне за него порадовался.

Мирные жители Германии были для нас обычными людьми. Наши солдаты не стремились вымещать на них скопившуюся злобу. И люди это чувствовали. Вскоре перестали нас бояться. Так, хозяин дома, у которого я квартировался, однажды признался, что его сын воевал против нас и погиб под Сталинградом. Ему показалось, что я, сам терявший друзей на фронте, пойму его боль. А десятилетняя белокурая дочка Фрида вообще увидела во мне друга. Я однажды прокатил ее на велосипеде, и после этого она чуть ли не каждое утро будила меня ни свет ни заря – звала на велопрогулку. Порой так вставать не хотелось, ведь накануне весь день провозился со своей «самоходкой», а как ребенку отказать?

– Я считаю себя счастливым человеком, – говорит Тимофей Григорьевич. – Вернулся с фронта живым, много и интересно работал. Всегда рядом – моя любимая жена  Людмила Ивановна. Что бы я делал без ее поддержки!

Встречаясь с молодежью, желаю ребятам долгой и насыщенной жизни, а главное, чтобы помнили, какие неисчислимые страдания приносит война. 

Справка «ГТ»
Тимофей Рудюк награжден орденом Отечественной войны II степени и медалями «За отвагу», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией», «За боевые заслуги».