Часто, собираясь по тому или иному поводу, мы вспоминаем коллег-журналистов, в разные годы работавших в редакции «Гвардейца труда». Александр Щелчков, Владимир Калинчев, Владимир Юдин, Виктор Матросов, Галина Добрицкая, Григорий Мардер… Они – часть истории газеты.
Владимир Иванович Калинчев все тридцать лет, что проработал в «Гвардейце труда», возглавлял отдел писем, бывший одним из основных в газете. Люди писали не только о добрых делах и успехах в работе. Сюда шли жалобы на плохую работу коммунальных служб и торговли, на невнимание чиновников. Читатели рассказывали о конфликтах с соседями, просили разобраться и помочь, искали совета по разным житейским вопросам, делились соображениями, как лучше обустроить жизнь. В иной день в редакцию приходило до десятка писем. Для Владимира Ивановича не было писем менее или более важных, ко всем он относился с одинаковым вниманием. Если одинокая бабушка писала о текущем кране и жаловалась на невнимание работников домоуправления к ее беде, он мог поднять на ноги всех, от кого зависело устранение неисправности, и не снимал письмо с контроля, пока дело не было сделано. Его побаивались домоуправы и работники торговли, его статьи внимательно читали в горисполкоме, потому что он умел поднимать самые острые городские проблемы. В 70-80-е годы тираж газеты доходил до 30-33 тысяч, то есть «Гвардеец труда» приходил практически в каждую семью. И голос журналиста слышали, с его мнением считались.
Была у его добросовестности и отзывчивости и другая сторона. Иные старики, получив однажды такую поддержку, в следующий раз звонили и писали сразу в редакцию, и Калинчев снова терпеливо занимался их просьбами. Мы даже в шутку называли его диспетчером. Он не обижался, понимая, что старики обращаются к нему не от желания «повесить» на него свои проблемы, а от беспомощности.
Для нас, его коллег, Владимир Иванович Калинчев был примером творческого подхода к работе. Казалось бы, за тридцать лет работы в одном отделе поневоле начнешь повторяться. Но он умел подать письмо в газете по-новому, строил публикации на контрасте, организовывал рейды, привлекал народных контролеров, специалистов – и обычный случай представал нетипичным явлением, от которого невозможно отмахнуться. Он был честным, очень добросовестным и глубоко порядочным человеком, и хотя мы иногда подшучивали над его педантизмом, но восхищались его основательностью и скрупулезностью, его терпением и бескорыстием.
В редакции он был сдержанным, довольно закрытым человеком, показывал пример дисциплинированности и пунктуальности, чего, увы, не хватало многим из нас. Но был и другой Калинчев, такой, каким его видели самые близкие друзья, жена – учительница начальных классов Нелли Евгеньевна и ее ученики. У Калинчевых не было своих детей. Всю нерастраченную любовь и заботу они отдавали чужим ребятишкам. Владимир Иванович поддерживал жену в ее творческих поисках, помогал готовить наглядные пособия для уроков, вникал в жизнь класса, участвовал в подготовке мероприятий. Перед праздниками в их квартире становилось многолюдно и шумно, здесь писались сценарии, проходили репетиции, готовились костюмы. А когда Нелли Евгеньевна выходила с классом на природу, Владимир Иванович с фотоаппаратом тоже участвовал в этих походах. К выпуску из начальной школы они готовили для каждого ученика альбом с накопившимися за четыре года фотографиями. Это была прекрасная традиция. И сегодня в семейных альбомах давно ставших взрослыми учеников хранятся как дорогая память о детстве и любимой первой учительнице снимки, сделанные Владимиром Ивановичем.
Масштаб человека виден лучше всего на расстоянии. Сегодня я с досадой думаю о том, что мы не всегда были внимательны к нему, что, занятые текучкой, недодали ему обычного человеческого тепла, которое так нужно было ему, особенно в последние годы жизни. У него была неизлечимая болезнь, с которой он мужественно боролся. Он не жаловался и продолжал работать, все так же готовил письма в печать, вел расследования. Лишь последние дни Владимир Иванович провел в больнице. Вспоминаю нашу последнюю встречу. Он знал, что ему остались считанные часы. В отдельной палате с ним рядом была жена, его самый верный и надежный друг. Он расспрашивал о редакционных новостях, мы пытались шутить и попрощались так, будто впереди у него еще не один год жизни. На следующий день Владимира Ивановича Калинчева не стало.
Светлана Кравцова.
