С годами боль не утихает...

По официальным данным, безвозвратные потери Советской армии в той войне составили порядка 15 тысяч человек. Новотроицк поименно знает своих героев: и погибших, и возвратившихся. 

Он был в числе первых

Вячеславу Пустовалову довелось оказаться в числе первых советских солдат, вошедших на территорию Афганистана в 1979 году.

– Службу я начал в Туркмении, – рассказывает Вячеслав Викторович. – После «учебки» нас отправили в танковый полк, который находился в Термезе. Я был командиром танка. Армейские будни протекали спокойно, но в середине ноября 1979 года наш полк подняли по тревоге и вывели на полигон, а затем отправили на границу с Афганистаном. Там мы простояли месяц с лишним. Жили в палатках. К тому времени уже ходили разговоры о возможном направлении в Афганистан. Не скажу, чтобы по этому поводу у нас была какая-то тревога: мы были молодыми и об опасности особенно не задумывались. И вот с 27 на 28 декабря наша часть по понтонному мосту пересекла Амударью и вошла в Афганистан. Наше расположение находилось в «Теплом стане».

Изначально нам сообщили, что мы будем брать кабульский аэродром, и нашу часть туда даже нап-

равили, но затем планы руководства поменялись: мы остановились на дороге, которая вела к границе с Пакистаном. Нашей задачей было держать блок-посты. Затем нас вернули в Кабул. А в последний год я служил в Самарканде.

Первое время было даже интересно: другая страна, другая природа, непохожие на нас люди. Было немного забавно видеть на улицах ярко разрисованные автомобили. Они чем-то были похожи на транспорт, используемый циркачами.

Можно сказать, что мне повезло: в масштабных боевых действиях мы, танкисты, практически не участвовали – тяжелая техника больше подходила для демонстрации силы, а в гористой местности возможности ее применения в то время были весьма ограниченными.

Задача – обеспечить связь

Валерий Ковалев служил в Афганистане в 1984-1986 годах. Был связистом.

– В Афганистан я попал не по призыву. К 1984 году я уже был старшим лейтенантом, проходил службу в Забайкальском крае, – вспоминает Валерий Борисович. – В Афганистане мне довелось служить в нескольких районах. Был начальником тропосферной станции связи. Четыре автомобиля «Урал» транспортировали две антенны диаметром 20 метров и другое оборудование, чтобы в нужное время и в  нужном месте обеспечить секретную связь, например, десантно-штурмовым батальонам.

Зачехленные антенные устройства со стороны напоминали укрытые брезентом пушки, и поэтому связисты нередко попадали под целенаправленный обстрел душманов. Но бывало, что по нам открывали огонь на поражение, чтобы помешать налаживанию связи.

Отношение к нам местного населения было нормальным. Собственно, нам с афганцами приходилось сталкиваться, главным образом только когда мы проезжали через населенные пункты. К машинам подбегали дети, как мы их называли – бачата. Они следовали за нами и просили дать им чего-нибудь. Честно говоря, я не понимал языка, мог разобрать только слово «бакшиш». Понятно: раз ребенок просит – его надо чем-нибудь угостить. У солдат были при себе сухие пайки, и мы давали ребятишкам консервы. Они брали с удовольствием. 

В Афганистане я находился два с половиной года – до тех пор, пока мне не пришла замена. После этого я вернулся в Союз и продолжил службу на Дальнем Востоке.

Ремонт под обстрелом

Виктор Замотаев проходил службу в Афганистане в 1983-1985 годах.

– Я жил в совхозе «Кульминский» Кваркенского района. В мае мне исполнилось восемнадцать лет, и вскоре призвали в армию, – говорит Виктор Николаевич. – В военкомате нам сказали, что отправят или в Монголию, или в Афганистан. Мой односельчанин по имени Николай побывал там до меня. Он кое-что говорил о своей службе, хоть и был немногословен. Любил повторять: «Кто туда попадет – сам все поймет». Но общее представление о том, что происходило в этой стране, я получил.

Служил я в провинции Герат. Был водителем танко-ремонтной мастерской в ремонтно-восстановительном батальоне. Работали не только в ангарах, но и в полевых условиях. В составе частей тылового снабжения выезжали к местам боевых действий. В таких случаях наш экипаж из шести человек (четыре слесаря, старший машины и водитель) работал на спецмашине. Мы располагались примерно в пяти километрах от места боя. И к нам доставляли поврежденную технику. При возможности ее тут же ремонтировали, а если поломки оказывались слишком серьезными – технику посредством тралов отправляли в расположение части.

Ремонт приходилось вести под гул взрывов. Из-за близости боя случалось, что нашей машине «прилетало», но, к счастью, серьезные ранения и тем более гибель товарищей мне видеть не довелось. Тем не менее, не буду скрывать, было боязно, особенно когда происходили «долеты» и взрывы гремели совсем близко.

Я запомнил, как первый раз попал под обстрел. Когда он начался, мы повыскакивали из кабин и легли под машины, и я даже особенно не понимал, что происходит вокруг. А когда все кончилось и я вернулся в кабину автомобиля, пришло осознание: я только что подвергался смертельной опасности. И вот тогда у меня задрожали руки. Конечно, потом я уже гораздо спокойнее переживал подобные ситуации.