Войной опалённое детство

Публикация материалов, посвященных ветеранам Великой Отечественной, труженикам тыла и детям войны, – одна из важнейших традиций нашей газеты. Благодаря ей сохранены нетленные страницы воспоминаний участников войны, в том числе и тех, кого сегодня нет с нами.

Сегодня мы публикуем воспоминания двух новотройчан, которые пережили войну, будучи совсем юными.

Память об отце

Раиса Бабиюк – одна из активистов городского совета ветеранов Новотроицка. Много лет трудившаяся в торговой сфере Новотроицка, она сегодня возглавляет ветеранскую организацию работников бывшего ОРСа ОХМК. Внимательно относится к «своим» пенсионерам: старается быть в курсе их личных забот и всегда готова прийти на помощь – оказать содействие в решении тех или иных вопросов, поддержать добрым словом. По опыту тяжелого военного детства и послевоенной юности Раиса Григорьевна точно знает, как важно каждому чувствовать, что рядом есть надежное плечо неравнодушного человека.

Родилась наша героиня в июле 1937 года в селе Вязовка Чкаловской области. О своих родителях помнит лишь по рассказам родни. Мама девочки, Александра Ивановна, была очень добросердечной женщиной. В большой семье ее называли Шурочкой. Папа, Григорий Иванович, пользовался в деревне большим уважением: он был хорошо образованным по тем временам человеком.

– Дед и прадед по отцовской линии занимались выделкой кожи, – говорит Раиса Григорьевна. – Мать и отец – трудолюбивые, хлебосольные и щедрые люди. Мне рассказывали, что папа мечтал перевезти семью в Сорочинск, но судьба распорядилась по-иному. Началась финская война, отца мобилизовали. Мать осталась одна с двумя маленькими детьми на руках. Работала с утра до ночи. Однажды отправилась за хворостом и сеном и серьезно простудилась. Начавшаяся как обычное недомогание болезнь обернулась бедой: мама умерла.

Раисе Григорьевне было всего четыре года, когда началась Великая Отечественная война. Григорий Иванович так и не попал домой. В сорок первом, правда, ему удалось оказаться в Сорочинске и увидеть дочь.

– Родные рассказывали мне, что отец был на мобилизационном пункте в Сорочинске, – продолжает наша героиня. – У него получилось связаться с кем-то из знакомых и попросить привезти дочку, чтобы повидаться. Говорят, что, когда мы туда приехали, один из мужчин указал мне на совершенно незнакомого солдата и пошутил, дескать, вот он – твой папка. Но несмотря на то, что я уже давно не видела отца, я точно поняла: это не он.

Потом к приехавшим подошел сам Григорий Иванович, взял дочку на руки и долго держал, что-то ей нашептывая. Думал ли мужчина, что видит ребенка в последний раз? Об этом мы можем только догадываться.

Память Раисы Григорьевны не сохранила ни одного кадра из той встречи, но даже немногословный пересказ истории прощания с отцом до сих пор согревает ее.

Уже будучи взрослой, наша героиня принялась наводить справки о судьбе отца и узнала, что он погиб под Сталинградом.

Сегодня отреставрированный портрет бережно хранится в личном архиве женщины, а запомнившаяся с чужих слов история о прощании с ним – один из главных сюжетов ее военного детства.

«Жили тяжело, но были дружными»

Имя Петра Колесникова хорошо известно в Новотроицке: именно этому человеку директор ОХМК Виктор Некрасов доверил организацию цеха благоустройства. В свое время Петр Петрович возглавлял это подразделение комбината. Его труд на металлургическом предприятии был высоко оценен. Среди многочисленных наград – почетный знак «Ударник 9-й пятилетки». А по выходе на пенсию он работал мастером в Управлении коммунального хозяйства.

Петр Петрович любит рассказывать о трудовом пути и коллегах, а вот разговоры о военном детстве, проведенном в селе Копанское Чкаловской области, даются ему непросто. Но, будучи оптимистом, он даже печальными воспоминаниями делится не без доли юмора.

– Фамилия моего отца, Петра Никоновича, – Колесник, – говорит он. – В семейном архиве даже сохранилось несколько документов, где она правильно указана. А в свидетельстве о рождении папа, мама и я уже вписаны как Колесниковы. Дело в том, что служивший в конторе мужчина был немцем, и он – в силу своих представлений о правилах написания русских фамилий – добавил окончание к исходному «Колесник». Моя мама, Варвара Ефремовна, овдовевшая еще до моего рождения, не обратила на это внимания. Так вот меня и перекрестили.

Петр Никонович, окончивший четыре класса, работал лаборантом на колхозном зернохранилище. Проверял качество сельхозпродукции. Он ушел на фронт в июне 1941 года, а уже в октябре того же года пришло сообщение о гибели Колесникова-старшего. Он сложил голову под Москвой. Петр Петрович родился в феврале 1942-го уже без отца.

П. Колесников хорошо запомнил дом своего детства: небольшой, деревянный – одна небольшая комната с русской печью и сенцы.

– Чтобы хоть как-то защититься от холода, на земляной пол укладывали солому, а поверх нее постилали домотканые коврики, – говорит он. – На печи, где мы с братьями – Василием и Виктором – спали, лежали овчинные шкуры и простые лоскутные одеяла.

Кстати, именно на печи Петр Петрович провел первые годы своей жизни: слабый здоровьем ребенок не ходил почти до пяти лет.

 – Мама работала дояркой на колхозной ферме, – продолжает свой рассказ Петр Колесников. – Находилась там практически круглосуточно. Правда, руководство, зная, что у нее дома трое детей, отпускало ее среди дня на несколько часов – сварить обед и убедиться, что с мальчишками все в порядке. Мои братья, как могли, присматривали за коровой и овцами, прибирали дом. За мной приглядывали. А сам я, хоть ходить не мог, говорить начал рано. Мне было скучно сидеть одному в комнате, и братья, чтобы я «не шумел», давали мне кусок хлеба, завернутый в тонкую ткань.

Жили мы – прямо скажу – очень тяжело. Но были дружными. Когда моя двоюродная сестра Тамара осиротела, мама, безо всяких сомнений, приняла ее в семью. Посчитала: негоже девочке при живых родственниках в казенном доме расти.

– Варвара Ефремовна была прекрасным человеком, – говорит Валентина Алексеевна, супруга Петра Петровича, – искренним и заботливым. Даже трудно представить, как ей было тяжело в военные и послевоенные годы, но она подняла на ноги троих сыновей и свою подопечную и всю жизнь была опорой своим детям.