Закон Димы Яковлева, принятый Государственной Думой буквально под занавес прошлого года, вызвал широкий резонанс общественности. Можно спорить о его политической подоплеке, но то, что он привлек внимание к положению российских сирот и внутри страны, – это однозначно.
Для справки. «Закон Димы Яковлева» назван так в память о двухлетнем российском мальчике, погибшем после того, как приемный отец-американец запер его на солнцепеке в автомобиле, а также в память обо всех маленьких россиянах, погибших и пострадавших от рук приемных родителей в США. За последние 20 лет в Америке не своей смертью умерли 19 усыновленных российских детей.
По официальным данным на начало 2012 года в России было почти 130 тысяч детей, оставшихся без попечения родителей. В том же году было взято под опеку или усыновлено россиянами около 7,5 тысячи сирот, иностранцами – 3400. Из них 956 (в том числе 89 инвалидов) – гражданами США.
За океаном живут сегодня и наши бывшие земляки. С 1999 по 2007 годы из Новотроицка за границу было усыновлено 39 детей в возрасте от одного года до 7 лет. В том числе в США – 24 ребенка, по два малыша обрели семью во Франции и Австрии, по 4 – в Ирландии и Германии, и 3 – в Испании. Но вот уже 6 лет, как в иностранном усыновлении Новотроицк не участвует.
О том, как сложилась судьба уехавших за рубеж детей, сейчас ничего неизвестно. Но первые 3 года, как и положено, в Оренбург приходили красочные отчеты от иностранных усыновителей о счастливой жизни наших маленьких земляков в новой семье. Говорилось в них и о радости быть родителями этих очаровательных созданий.
Из «Журавушки», которая тогда относилась к интернату №2, в Америку уехали трое ребятишек.
– Сначала дети нам звонили, мы общались, – вспоминает директор специальной (коррекционной) школы-интерната для слабовидящих детей Людмила Гаврилова. – Со временем русские слова стали у них путаться с английской речью, но мы слышали, что, по крайней мере, у них были веселые голоса. Потом связь прекратилась. Конечно, я считаю, что необходимо как можно дольше отслеживать судьбу детей, которых мы устраиваем в семью – хоть в иностранную, хоть в российскую, тогда было бы сердце спокойно за них.
У Людмилы Ивановны за ее многолетний стаж руководителя школы-интерната богатый опыт устройства детей в семьи. Сегодня в стенах ее учреждения наряду с воспитанниками с ослабленным зрением живут и учатся 30 сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Все уже достаточно большие, и потому на новых мам и пап никто особо не рассчитывает. Но Гаврилова по этому поводу не огорчается.
– Далеко не всегда готовы сегодня наши семьи воспитать чужого ребенка, – считает Людмила Ивановна. – Пока он маленький, у нас слепая любовь, мы стремимся дать ему все лучшее. И забываем, что, кроме баловства, у ребенка должны быть какие-то обязанности. Когда же наступает подростковый период, начинаются проблемы, и детей, случалось, приводили к нам обратно. Возврата не было – мы старались решать проблемы. Но у нас был пример, когда ребенок 3 года до своего совершеннолетия жил в семье практически изгоем. И даже был суд – новые родители хотели отменить усыновление. Но это оказалось невозможным.
– По закону для отмены усыновления должны быть веские основания, – объясняет главный специалист управления образования города Светлана Корпач. – Например, если ребенок передан в семью, а потом выявляется серьезный диагноз, причем он был известен специалистам опеки и врачам, но был скрыт от усыновителя, то это является основанием для отмены усыновления. Возможно также лишение усыновителей родительских прав, если они неподобающим образом относятся к детям.
Чтобы принять приемного ребенка как родного, оказывается, мало его любить. Родительству надо учиться. С 1 сентября 2012 года все, кто хочет усыновить или взять детей под опеку, обязаны пройти обучение в школе приемных родителей. Правда, в Новотроицке ее пока нет. Она и в области еще не создана.
Найти семью
Ежегодно в Новотроицке органами опеки выявляется до 90 детей, оставшихся без попечения родителей. В 2011 году их было 86, в 2012-м – 73. Все они сегодня устроены, чаще всего – в опекунские семьи.
Сведения о 33 наших несовершеннолетних земляках находятся в региональном банке сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Именно благодаря банку данных недавно нашлись усыновители для крохи, который сейчас находится в новотроицкой детской больнице – у него порок сердца. Но семейную пару из северной столицы это не остановило.
– Жители Петербурга выбрали именно этого ребенка, – рассказывает главный специалист городского управления образования Светлана Корпач. – Кандидатам в усыновители сообщается вся информация о состоянии здоровья. Поэтому им было разъяснено, что малышу требуется хирургическая операция. В кардиоцентре Санкт-Петербурга супруги проконсультировались, выяснилось, что операция возможна и прогноз благоприятный. Сейчас они собирают документы на усыновление.
В отличие от общероссийской тенденции в Новотроицке, утверждают в органах опеки и попечительства, меньше устраивать детей в семьи не стали. Наши сироты обретают новых мам и пап не только в родном городе, но и по всей области, а иногда – и России.
– На данный момент у нас 17 обратившихся потенциальных родителей, – говорит Светлана Корпач. – Но мы не просто ждем, когда кто-нибудь сам придет в отдел опеки. В прошлом году в Новотроицке было 5 отказных ребятишек мусульманских национальностей. Устроить их в пределах одного города было бы сложно. Я обзвонила всех специалистов в районах области, где компактно проживают казахи, башкиры. Итог не может не радовать – всех деток у нас взяли в семьи. Конечно, затем мы ведем патронаж на протяжении нескольких лет. И видим, что, как правило, в домашних условиях ребенок расцветает.
Ежегодно в Новотроицке отказываются от своих детей по 15-17 родительниц. В прошлом году было 12 отказничков. Пятеро уже устроены в семьи: 2 переданы под усыновление, над 3 ребятишками назначена опека. 7 детей пока еще находятся в больнице, но на всех уже находятся кандидаты в родители, идет сбор документов.
Потенциальные мамы и папы, как и прежде, отдают предпочтение деткам маленьким и здоровым.
Людмила
Людмила Кацман – сирота. То, что она выросла в Новотроицке, в школе-интернате №2, считает большой и счастливой случайностью. Вместе с братишкой она уже год жила в детдоме под Оренбургом. Людмила Гаврилова приехала туда за воспитанниками в свой интернат. Увидела двух рыженьких и сразу поняла: ее детки. Люде тогда было пять лет, ее братишке Андрею на год меньше. Это был 1996 год. Отец умер, мать спилась. Больше девушка ничего о них не знает. Однажды сотрудники интерната связались с мамой, вроде бы она даже обещала навестить детей. Но так и не приехала.
– Желание встретиться было, конечно, но, наверное, лет до 10-12. А потом уже нет, – признается Люда.
Ощущение дружной семьи и надежного тыла девушка вынесла исключительно из стен интерната. Здесь же обрела крестную маму в лице завуча Ирины Грибановой. Ирина Григорьевна по сей день трудится в интернате и всегда рада видеть свою бывшую воспитанницу. Багаж, с которым вышла Люда в большую жизнь, – это, прежде всего, знания, полученные в школе. Но не только.
– В интернате мне сформировали основные представления о том, как надо строить свою судьбу. Здесь мы в 14 лет уже начали работать. Сначала мыли полы, потом выучились и стали вожатыми в лагере.
Сейчас Людмила учится в институте, в этом году ей предстоит защита диплома. Она станет социальным педагогом и будет работать с такими же детьми, какой еще совсем недавно была сама. Ни сложности выбранной профессии, ни невысокий заработок ее, знающую ситуацию изнутри, не пугают. Не пугают и потому, что ей есть на кого опереться. Люда вышла замуж уже через два месяца после выпуска из интерната. Ее избранник – молодой человек из благополучной новотроицкой семьи. Три года пара встречалась, когда девушка еще училась в старших классах. Об их романтических отношениях педагоги знали. И Михаил, как положено, приходил просить руки воспитанницы у директора интерната.
Четыре года, как Люда и Миша в браке. Родители молодого человека с уважением отнеслись к выбору сына и приняли невестку как родную.
В молодой семье царит гармония. Муж работает, жена в свободное от занятий время рукодельничает. Основам шитья научилась еще в интернате, а сейчас, параллельно с учебой в институте, ходит на специальные курсы. Вместе они обустраивают свою квартиру.
Счастливый пример Людмилы – не исключительный, но и не типичный. Выпускнику интерната или детского дома всегда очень непросто найти место в обществе, научиться в нем жить. Случаи, когда сироты в итоге теряют выделенное государством жилье, лишаются накопленных денег, оказываются в долгах, а то и за решеткой, – все это тоже факты из жизни. Как адаптироваться им в большом мире после казенного дома, где за тебя все было решено заранее?
Свое место под солнцем
Людмила Гаврилова знает, кто и как из ее выпускников устроился в жизни.
– Конечно, по-разному дети социализируются, – вздыхает Людмила Ивановна. – Тем, кто и в интернате имел свою позицию, был активным, однозначно проще уже в силу их характера. Но есть и дети, которые без нашей поддержки долго никуда сунуться не могут. На это есть социальный педагог, который водит их, объясняет что-то еще и еще раз, все показывает, вразумляет.
Но чисто на теории подготовить ребенка к выходу «в свет» невозможно. Умение просто сделать покупку на рынке – это тоже опыт. Но наличных денег у воспитанников интернатов и детских домов нет. Еще недавно небольшие суммы выделялись. Теперь не положено. На то, что жизненная хватка со временем все-таки придет, остается только надеяться.
– Мы используем разные программы адаптации, – продолжает директор школы-интерната. – Приучаем ребят к труду, с 15 лет устраиваем их в летний лагерь, где они не только отдыхают, но и работают, в коммунальную службу, в различные организации на рабочие профессии: дворник, уборщик служебных помещений. И даем им понять: это может быть всегда, надо, чтобы было лучше, – учись. Хотя к такому подходу тоже разное отношение. Некоторые говорят, что это эксплуатация детского труда. Я так не считаю. Мы же не можем вырастить эгоиста и иждивенца, которому государство все должно. То, что достается даром, не ценится. У выпускника должна быть жизненная мотивация.
Мы детей не воспитываем, мы проживаем с ними жизнь, часто повторяет Людмила Ивановна. Спустя годы после окончания многие ее питомцы к ней приезжают и часто звонят. Какие воспоминания выносят выпускники интернатов и детских домов? Людмиле Кацман есть что сравнить.
-- Мы с братом год прожили в первом детдоме, и я хорошо помню, как там били половником по лбу, если потянешься за хлебом во время еды. Помню, как отец привел туда свою дочку, она повисла у него на шее, плакала, не хотела, чтобы ее оставляли. И никто к ней не подошел, не успокоил. Нас забрали оттуда в рваных сандалиях, завшивленных… Однокурсница по институту живет напротив этого детского дома и говорит, что там и сейчас ничего не изменилось, с детьми не проводится никакой работы. Андрей однажды предложил: давай приедем туда, покажем: вот мы выросли, и вот какие стали. Пусть удивятся!
Анна СИМОНОВА.
