Все дальше в историю уходят события Великой Отечественной войны, все меньше остается в живых участников и свидетелей тех героических и трагических времен. И тем ценнее воспоминания ветеранов войны, участников трудового фронта. Это лучшее свидетельство великого подвига советского народа, который вопреки теориям младоисториков сыграл решающую роль в победе над фашизмом.
В селе Бронное Речицкого района, что в сорока километрах от Гомеля, жила большая семья Гапоненко: отец-инвалид Макар Иванович, мать Пелагея Васильевна и восемь их детей. Макар Иванович ремесленничал, Пелагея Васильевна обшивала всю округу. Во дворе держали кое-какую живность. Тем и жили.
О приближающейся войне мужики говорили вполголоса, но тайно надеялись, что она все-таки не начнется, а рядом расположенный аэродром и военная часть защитит их наверняка. Но тайным желаниям не суждено было сбыться. Аня Гапоненко (сегодня Анна Макаровна Барановская), которой в ту пору было всего десять лет, помнит, как тревожно заговорил на площади динамик – и сразу по всему селу пронесся плач: война! Мужчины тут же отправились на призывные пункты.
-- Поскольку через Бронное проходила большая автодорога и немец до нас дошел бы очень быстро, -- вспоминает Анна Макаровна, -- всем селом решили уйти в соседние деревни, к родственникам, знакомым.
Новое пристанище оказалось ни более безопасным, ни сытным, живность-то в основном осталась там, в Бронном. Хоть одним глазком бы посмотреть, как там, в родном селе, – эта идея родилась в голове Ани и ее двоюродного брата Миши. Как-то ранним утром, никому не сказав ни слова, они отправились в путь. Добрались до места, осмотрелись: нет, немцев не видно, во дворах хозяйничают куры. Возвратившись вечером того же дня, ребята рассказали об увиденном, но за самовольство им здорово влетело. Однако это не помешало им совершить еще один дерзкий бросок. Картина оказалась такая же. А вот в третий раз они чуть было не попались немцам, вошедшим в село: благо успели схорониться на огороде в тыквенной ботве. Назад вернулись потемну.
Приближалась зима. Обременять родню сельчанам не хотелось, да и дом свой бросать жалко, хоть там тоже было опасно. Возвращение спасло им жизни: карательные отряды, которые шли вслед за немцами, спалили дотла деревню, приютившую беженцев-соседей.
-- Страх был большой, -- продолжает Анна Макаровна. – Из хат почти не выходили, разве только за водой. Пережили трудную зиму. А ближе к весне отправлялись на поля собирать мерзлую прошлогоднюю картошку. Нам еще повезло: в селе не были расквартированы немецкие части, приезжали только представители из Гомеля, а в Бронном избрали старосту и писаря. Весной между семьями поделили всю колхозную землю, где мы посеяли просо, картошку. Сейчас я понимаю, что не из доброты это делалось – просто надо было кормить немецких солдат.
Белоруссия считалась краем партизан. Наши матери да старики, оставшиеся в селе, снабжали продовольствием бойцов, приходивших из леса. По-другому мы не могли помочь партизанам. От них узнавали последние фронтовые сводки. Что характерно, я не помню, чтобы кто-то на кого-то донес. Все верили, что победа когда-нибудь придет.
Эта вера еще больше укрепилась к концу 1942 – началу 1943 года, когда наши войска разбили немцев под Сталинградом. Через линию фронта прорывались советские самолеты, сбрасывали листовки. Я приблизительно помню одну из них: «В Москве дождь, в Гомеле слякоть. Прячься молодежь, чтобы немцы не угнали. Мы уже близко».
Когда немцы отступали, зверствовали сильно. До нас то и дело доходили слухи: деревню Свидеры сожгли, а жители ушли в леса. В Горвали людей согнали на гумно и заживо сожгли, устроили вторую Хатынь. Оставшиеся села бомбили, в том числе и наше. Мама ставила нас, детей, перед иконой на колени и заставляла молиться за спасение.
В ноябре 43-го началась Гомельско-Речицкая операция. Немцы, видимо, получили приказ отправлять местных жителей в Германию и выгнали бронненцев за село, дома почему-то не спалили, а только расстреляли из автоматов, выбив все стекла. Мы успели спрятаться, потому что родители сделали во дворе за домом что-то наподобие блиндажа, там и переждали обстрел и отход немцев. Наступление наших войск было настолько стремительным, что фашистам было не до сельчан, они так и оставили их среди поля.
21 ноября Речицкий район был освобожден от фашистов. 195 жителей Бронного не вернулись с фронта. Не обошла стороной беда и семью Гапоненко: погиб брат матери, мужья двух ее сестер.
Дальнейшая жизнь Анны Макаровны сложилась в целом удачно. Она окончила школу-семилетку, двухгодичные курсы медсестер. Брат Миша, с которым они совершали дерзкие вылазки в начале войны, познакомил ее с бывшим фронтовиком Владимиром Барановским, награжденным орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», благодарностями от Верховного Главнокомандующего. В Новотроицк молодые супруги приехали в апреле 1953 года. Всю жизнь проработали на металлургическом комбинате: он в доменном и автотранспортном цехе, она – на коксохиме и тоже в автотранспортном. 14 мая 1999 года Владимира Михайловича не стало.
Сегодня Анна Макаровна живет с дочерью и внуком, навещает ее и сын с женой. Когда она рассматривает старые фотографии и документы, не может сдержать слез: «Как хорошо, что все это уже в прошлом».
