Долгожданная встреча с дедом

Атаман Новотроицкого хуторского казачьего общества Юрий Жердев всякий раз не упускает возможности заехать в село Путятино Шарлыкского района, чтобы отдать дань памяти своему деду. Здесь, на солдатском мемориале в честь  павших на полях сражений Великой Отечественной войны, среди имен жителей  Путятино и окрестных сел увековечено и имя Егора Даниловича Жердева. В свое время Юрий Алексеевич многое сделал, чтобы собрать информацию о боевом пути своего деда и разыскать место его последнего упокоения.

Потомок казачьего рода

– Мой дед родился в селе Зобово Шарлыкского района в 1909 году, – говорит Юрий Жердев. – Тогда это был крупный населенный пункт – с  большой церковью,  богатыми казачьими традициями. Я очень мало знаю о детстве Егора Даниловича. Могу лишь с большой долей вероятности предположить, что его юные годы проходили в непростых условиях. Изучая историю Оренбуржья, я узнал, что в период гражданской войны здесь произошел раскол: часть казаков – за красных, часть – за  белых. Причем белоказаки отличались особой жестокостью: бессудные кровавые расправы над местными, заподозренными в поддержке новой власти,  были не редкостью. Как и расправы над самими красноармейцами. Однако не только трагедиями гражданской войны был отмечен тот период, но и жертвенным милосердием. Так, я узнал о местном священнике по фамилии Маскаев, который, рискуя жизнью, прятал в Божьем храме раненых красноармейцев. К слову, впоследствии батюшка был расстрелян, а спустя почти двадцать лет – посмертно реабилитирован. 

Очевидно, тяготы гражданской войны сформировали характер моего деда. Потомок казачьего рода, он сделал выбор в пользу советской власти: не щадя сил трудился в колхозе, прошел срочную службу в армии, а  когда началась война, встал на защиту Родины.

Боец «летучего» отряда

– В 1941 году Егор Данилович был уже сложившимся мужчиной  тридцати трех лет от роду, – продолжает Юрий Алексеевич рассказ о своем дедушке. – Его мобилизовали в первые же недели войны. В июле оказался под Москвой в составе полка, сформированного, главным образом, из красных казаков. Работая с электронными базами данных, а также в архивах, я смог узнать о том, что пережил мой дед вместе со своими товарищами. И даже обнаружил очень интересный документ, который свидетельствует о подвиге сослуживца моего деда. Этот солдат, находясь в сопровождении обоза, в рукопашном бою уничтожил  нескольких напавших на группу бойцов фашистов. Этот факт, безусловно, красноречиво говорит о боевой доблести советских бойцов.

Но вернемся непосредственно к службе Егора Жердева. Юрий Алексеевич отмечает, что его дед был кавалеристом. 

– Насколько я понял, времени на серьезную подготовку у них не было, не получило их подразделение и тяжелого вооружения, – добавляет он. – В бой  шли необстрелянными солдатами. Но, будучи верными сынами Отечества, демонстрировали мужество и несгибаемую волю. В ходе одной из атак «летучая» казачья конница прорвалась в тыл противника, дала фашистам отважный бой, но… вернуться назад не удалось. Наступающие вражеские части продвинулись вперед, и наши бойцы оказались отрезанными от своих и даже разделенными на две группы. Одна из них, в которой был мой дед, смогла избежать окружения, а вот вторая  попала во вражеское кольцо. Среди изученных мною документов – свидетельство о том, что начальник штаба застрелился, дабы не попасть в плен.

Несколько месяцев Егор Данилович и его сослуживцы, находясь в окружении, продолжали сражаться с фашистами. Их группа стала партизанским отрядом. Обустроились в лесу. Местные помогали провиантом. В результате нескольких вылазок наладили связь со своими и получали задания, в том числе  и диверсионного характера. Боевой арсенал пополняли в основном за счет военных трофеев. В частности, захватили у немцев несколько пулеметов и даже  небольшое артиллерийское орудие. Воссоединиться с частями Красной армии казачий отряд смог в конце зимы 1942 года. К сожалению, в ходе прорыва к своим мой дед был тяжело ранен и впоследствии умер в полевом госпитале. Это было где-то в районе Ржева. Пока я еще не смог найти более подробных сведений. К слову, поиски затрудняют разночтения в написании фамилии. Так вышло, что часть моих предков носят фамилию Жердев, а часть именуются Жерздевыми. Что же касается Егора Даниловича, то его в разных документах называют то так, то эдак. И все же я очень надеюсь, что однажды смогу побывать на месте последнего пристанища моего деда.

Особенный праздник

Обряд посажения на коня – давняя и красивая казачья традиция. Для семьи Жердевых она носит очень личный характер: с воспоминаниями о первой поездке верхом в сопровождении отца связана часть семейной истории.

– Моему папе, Алексею Егоровичу, было четыре года, когда его отец, Егор Данилович, впервые посадил его в седло, – рассказывает Юрий Алексеевич. – Стоял солнечный весенний день. И Алексей Егорович запомнил тепло и свежесть, свою радость от верховой езды, а главное – отца, который шагал рядом. Мой папа говорил, что это его единственное воспоминание об отце. Наверное, поэтому и сам я бережно храню в памяти свое посажение на коня. Многое значит эта традиция и для моих детей – Регины, Егора и Никиты.

Еще один особенный праздник для Жердевых – 9 Мая. Семья неизменно собирается вместе, вспоминает предков. И, конечно, занимаясь общественной работой, Юрий Алексеевич вместе с другими казаками принимает участие в посвященных этому празднику общегородских мероприятиях, привлекая к ним ребят-кадетов из клуба «Казачок».

Детское желание исполнилось

– Фигура Егора Даниловича в нашей семье была, не побоюсь этого слова, знаковой, – подчеркивает Юрий Алексеевич. – Я с детства знал его в лицо, благодаря сохранившейся фотокарточке. Мои родители прививали нам с сестрой Любовью гордость за него. С самых юных лет я относился к этому человеку, как к герою. Стремился быть на него похожим. Поэтому, повзрослев, начал искать о нем сведения, добился того, чтобы его имя и фамилия были увековечены на мемориале в Путятино. 

Но, если говорить честно, в детстве я нередко думал о Егоре Даниловиче с другой точки зрения. Мне было обидно: почему у других ребят есть дедушки, а у меня нет? И тогда я начинал представлять его не молодым мужчиной в военной форме и с автоматом в руках, а  доброго вида пенсионером, веселым и  готовым разделить радости внука, поддержать его в трудную минуту. В мечтах я удил с дедушкой рыбу, слушал его байки, держал его за руку во время прогулки. Порой эти фантазии были настолько яркими, что я очень грустил, отвлекаясь от них: ну почему я не могу поговорить с дедушкой?

Повзрослев, я с улыбкой вспоминал о детских фантазиях и обидах. Но вот желание хотя бы парой слов перекинуться с дедом –  никуда не делось. И знаете – оно ведь исполнилось!

Когда у меня родился старший сын, мы с супругой Розой Ханифовной никак не могли придумать ему имя. И вот вижу я сон: будто возвращаюсь я откуда-то домой, а во дворе ко мне подходит мужчина. И я понимаю: это мой дед! Такой, каким я его видел на старой фотографии. А он посмотрел на меня, да и говорит: «Называй сына Егором!». Проснувшись, я испытал радость долгожданной встречи с близким и горячо любимым человеком.