Никогда не верила в мистику, приметы. Но чем старше становилась, тем больше убеждалась: в жизни бывает такое, что даже наука объяснить не в силах. Ну хотя бы как я пришла в газету.
О работе в СМИ не мечтала никогда. И вот, еще учась в старших классах, вижу сон, будто я сижу в некоей редакции за пишущей машинкой и с каким-то невероятным азартом и вдохновением бью по клавишам – работаю, одним словом. Чем закончился сон, не помню. Да я о нем просто забыла. Но он оказался вещим: в редакцию я попала-таки.
В то лето, когда я сдавала госы в институте, заболела мама. Элементарно нужны были деньги на лечение, а потом и на операцию. Кроме русского языка, никаких других знаний и умений на тот момент не было. Дай, думаю, попробую в «Гвардеец труда» корректором устроиться. Скажите, разве это не судьба? – Именно тогда им требовался корректор.
Прошел год-другой, и пришедший на должность редактора Владимир Иванович Волгин стал настаивать: Антонина, начинай писать, темы есть, ты ведь с комсомолом дружишь. Вот так, от небольшой информации к корреспонденции и статье, от зарисовки к очерку постигала я азы журналистской профессии. Это увлекало, затягивало прямо. Позже из корректоров перешла в корреспонденты, заведовала отделом.
С годами пришел опыт комсомольской, газетной работы. И первый секретарь городского комитета партии Леонид Сидорович Щур пригласил меня в аппарат ГК КПСС. Я согласилась. Не могу сказать, что партийная работа была абсолютно новой, долго адаптироваться не пришлось. Однако все время тянуло, невыразимо тянуло назад, в родной «Гвардеец», где осталась вся моя «родня», с которым, вероятно, изначально у нас оказалась одна группа крови. Он крепко держал меня невидимыми нитями, да нет, скорее канатами, словно говорил: «Нет, врешь – не уйдешь!».
И в самом деле, через несколько лет я вернулась – ответственным секретарем и заместителем редактора.
Еще одно случайное (случайное ли?) событие произошло буквально накануне моего прихода в «Гвардеец». Иду это я предлагать свои корректорские услуги и на углу, перед самым входом, встречаю Светлану Стефановну Кравцову. Не кого-то другого, а именно ее. Эта встреча в известном смысле стала судьбоносной: корректором меня взяли, более того, с ней мы почти двадцать лет сидели в одном кабинете друг против друга и ни разу не поссорились. Я смотрела, как она работает, и по-хорошему завидовала ее профессиональной хватке. Светлана Стефановна всегда писала исключительно грамотно, со знанием сути вопроса, бескомпромиссно, иногда резко. Сама я человек компромисса, поэтому мне порой не хватало ее дерзкости.
Я вспоминаю, как однажды нам вдвоем (ей – как автору публикации, мне – как заместителю редактора) пришлось в суде «бодаться» с городской водочной мафией, которую газета лишила чести и достоинства ни много ни мало на несколько миллионов рублей. И мы выиграли суд! Более того, по встречному иску редакции возместили адвокатские расходы. Если бы меня спросили, с кем я могу пойти в разведку, – не сомневаясь, ответила бы: с Кравцовой. До сих пор считаю ее своим учителем. Наверное, где-то свыше было начертано, что в «Гвардейце» я встречу именно такого человека, в высшей степени честного, порядочного, глубокого.
С того дня, как я впервые переступила порог редакции, прошло более тридцати лет. Пора бы идти на покой. Но что-то все время удерживает, не дает сделать последний решительный шаг. Может, опять мистика?
Антонина ОВСЯННИКОВА,
редактор отдела общественно-политической жизни.
