«Первая мировая война в русской классике». Антология под таким названием вышла в издательстве «Вече» (Москва), посвящённая 100-летию со дня начала Первой мировой войны (1914 – 1918). В антологии представлена проза, поэзия и публицистика русских писателей, поэтов и философов, участников и современников великих событий начала ХХ века.
Предисловие к книге написал Председатель Государственной Думы РФ, председатель Российского исторического общества Сергей Нарышкин. Составителем книги и автором послесловия «Внимая ужасам войны…» является наш земляк, поэт и публицист Геннадий Красников, с которым встретился наш внештатный корреспондент.
– Геннадий Николаевич, это далеко не первая антология, которую вы подготовили к изданию. Вы являетесь автором-составителем таких весомых изданий, как «Русская поэзия. ХХ век», «Русская поэзия. ХХI век», антология военной поэзии «Ты припомни, Россия, как всё это было!», антология о русском языке «И мы сохраним тебя, русская речь, великое русское слово!..». Чем вызвано ваше участие в новой работе: социальным заказом, личным увлечением темой, желанием сделать то, чего до вас не было?
– В данном случае, всем в совокупности. Чем плох социальный заказ, если он отражает интересы общества? Ну а без личного увлечения темой, без желания сделать что-то неординарное работа значительно проигрывает. Эта антология, конечно же, не единственное издание в России к 100-летию начала великих и трагических событий. Неизвестная практически страница мировой и русской истории начинает приобретать реальные черты.
– Но почему эта страница истории была практически неизвестна и чем, на Ваш взгляд, вызван к ней интерес нашего общества сегодня?
– Похоже, что эту войну прятали от нас. И ведь не только «советские» идеологи почти целый век держали её под грифом как бы «не бывшей», но и Запад со свойственной ему расчётливостью находил свои резоны, чтобы не препятствовать «реке времён» уносить «в своём стремленьи» и топить «в пропасти забвенья» неоднозначные исторические события. Конечно, на Западе отношение к Первой мировой войне было не такое засекреченное, как у нас. Есть и памятники, и мемориалы, и книги памяти, и множество литературных и исторических произведений, посвящённых тем событиям. Но освещение их всегда было односторонним. Происходило так потому, что Первая мировая война – это своего рода предупреждающий знак, невостребованный «магический кристалл», сквозь который вполне различима (и во многом объяснима!) «даль» надвигавшегося катастрофического столетия. Как скажет Анна Ахматова в «Поэме без героя», что именно с 1914 годом, годом начала вой-
ны, начинался «не календарный – Настоящий Двадцатый Век». Почему он так начинался и был трагически продолжен и почему проблемы ХХ века перешли в новое столетие – на эти вопросы нет объективных ответов. Более того, эти вопросы и ответы остаются основой иделогической борьбы между Западом и Россией сегодня. Отсюда и интерес общества к событиям столетней давности.
Без осмысления этих событий трудно понять все последующие драмы и трагедии, хотя ход истории не всегда обусловливается причинно-следственными связями. Поэт Валерий Брюсов называл эти события Роком.
Более рациональный взгляд на случившееся находим у Евгения Замятина: «В 1812 году Москва сгорела от копеечной свечки, но, конечно, не копеечная свечка виновата в пожаре Москвы. И конечно, не Германия и не германский народ виноваты в мировом пожаре: Германия была только копеечной свечкой. Стихийную мировую войну могла вызвать только стихия, и это была стихия экономическая».
– Но ведь получается, что «экономическая стихия» – это тот же самый Рок, и ничего нельзя изменить? И главное в мире – это интересы финансовых и экономических магнатов, а воля людей, человеческие жизни ничего не значат?
– Это главный вопрос, и русский ответ на него кроется в самой постановке вопроса. В либеральных кругах любят посмеиваться над тем, что в России главные вопросы «что делать?» и «кто виноват?». И это при том, что, по их мнению, Россия всегда и во всём виновата. И с вопросом о как бы случайной, «копеечной» в условиях «стихии» роли Германии в мировой бойне можно было бы поспорить. И сегодня вопрос о том, кто виноват в страшной нестабильности в мире, остаётся одним из основных вопросов.
– Что стало для Вас открытием при создании антологии?
– К стыду моему, очень многое. Как будто Атлантиду открывал. Для России Первая мировая – особенно чувствительная, мистическая, поворотная страница истории. Современники называли её и Великой, и Германской, и Второй Отечественной войной. В ней, словно в некой насыщенной эссенции, сошлись все прошлые и грядущие русские проблемы, все нераскаянные грехи народа и власти. Не осмыслив всей совокупности тех событий и явлений, мы как бы во второй раз в эсхатологическом плане проиграли эту войну, проиграли как предупреждение для будущего, как понимание самих себя в собственной истории. Воистину, не зная прошлого, нельзя строить будущее. Это, кстати говоря, нужно бы понять и новым государствам, где историю высасывают из пальца. Устоит ли на ложном фундаменте само здание?
Неожиданным открытием становится явление всплывающей Атлантиды русской литературы, такой же забытой и незнаменитой!.. Какие возвращаются имена!.. Вдруг мы обнаруживаем, что у писателей есть биографии! И совсем не те, не такие, какие мы знали и помнили. Среди писателей оказалось немало георгиевских кавалеров, обладателей именного оружия, неоднократно раненных, отравленных немецким газом, познавших на себе окопную правду.
Писатели-современники запечатлели Первую мировую войну в рассказах, дневниках, воспоминаниях и публицистике, например, в таких произведениях, как «Записки кавалериста» Н. Гумилёва, «Из писем прапорщика-артиллериста» Ф. Степуна, «Жизнь Клима Самгина» М. Горького, «Тихий Дон» М.Шолохова, «Хождение по мукам» А. Толстого...
Здесь есть высочайшие образцы русской поэзии, часть из которых стали классикой. Однако, выпавшие из контекста истории, без понимания общей картины большинство из этих произведений как бы повисали в воздухе, воспринимались оторвано от ситуации, оценивались исключительно в эстетической плоскости. Сегодня у российских читателей есть возможность по-новому открыть для себя произведения русских классиков о Первой мировой войне.
Анна ТЕПЛЯШИНА.
