Знакомство с Розой Ивановной Никитиной началось с вопроса, не в честь ли немецкой коммунистки Розы Люксембург назвали её родители?
– Попали в точку – папа был большевиком. В 20-е годы многим детям давали имена видных революционеров. Свидельство о моём рождении выдавали в народном доме (так называли в те годы обыкновенный клуб) под соответствующую духу времени музыку...
Говорят, жизнь – это количество запомнившихся дней. На судьбу Розы Ивановны выпало многое из того, что нашло отражение в учебниках истории, о чём пишут повести, слагают стихи.
«Ах, война, что ты, подлая, сделала...»
– Если бы не война, наверняка в жизни людей всё сложилось бы иначе, – делится своими мыслями собеседница. – Родилась в Калужской области. Семья из села Лужки перебралась в г. Электросталь Московской области. Мама работала в особой строительно-монтажной части №23. И вот грянула война, я в то время заканчивала 9 класс. Враг рвался вглубь нашей страны. Фашистские самолёты прорывались и к Электростали. Нас, подростков, старшие привлекали к дежурству на крышах. Фашисты не жалели зажигательных бомб. Когда вплотную приблизились к Москве, предприятие, на котором работала мама, подготовили к эвакуации. Сначала ехали в г.Чебаркуль, потом состав завернули на Новотроицк. Целый месяц были в дороге.
Так мы оказались в степном краю. На месте, где стоит дом, в котором живу сейчас, росли роскошные тюльпаны. Мы рвали их охапками.
...Кроме тюльпанов, в степи ранней весной росла трава с запахом чеснока, редиски. Детворе тех лет приходилось есть и её, годы были голодные и холодные. Две карточные системы пережила Роза Ивановна: первую в 30-е годы, когда страну охватила страшная засуха, вторую – в военную и послевоенную пору.
Невзгоды, характерные для военного времени, составили большую часть воспоминаний Розы Ивановны. Жили эвакуированные в наскоро слепленных землянках. Вернее, отсыпались после напряженной рабочей смены, которая длилась по двенадцать часов и больше. Рабочих рук не хватало. Многих новотроицких подростков, в том числе и Розу Ивановну, мобилизовали работать в Орск на эвакуированный Тульский военный завод (ныне Орский механический). Поселили в общежитии. Хотелось повидаться с родными. Почти каждую неделю пешком, в зной и в холод, ходили домой – в Новотроицк.
Три года изготавливала гильзы для противотанковых снарядов. О чём думалось, стоя у станка, задал я участнице трудового фронта вопрос, хотя догадывался, каким будет ответ. Стремление было одно: «Всё – для фронта, всё – для победы!»
Может быть, задержалась бы на заводе Роза Ивановна и дольше, да случилась беда. Чтобы не свалилась преждевременно гильза с ленты транспортера под пресс, девчушка решила подправить её движение, но неудачно. В результате пальцы левой руки поехали по ленте. Так за тысячи километров от передовой Роза Ивановна получила по существу фронтовое ранение, стала инвалидом.
По окончании войны началась наконец-то долгожданная мирная жизнь. Возвращались с передовой солдаты. Старшие – в свои семьи, а молодые создавали собственные «гнёздышки». Розе Ивановне не довелось испытать семейных радостей, хотя не от одного человека поступали предложения.
Говорят же, словом тоже можно убить. Увидев на молодежном вечере танцующую девушку, один парень цинично выразился: «Смотри, без руки, а танцует...» После этой фразы девушка и решила для себя никогда не выходить замуж.
По окончании войны труд заменил все радости в жизни. Своё рабочее призвание нашла в торговле. Совмещая учебу с работой, заочно окончила торговый техникум. На заслуженный отдых ушла с поста заведующей хозрасчётным магазином. У Розы Ивановны немало наград. Самая дорогая для неё – медаль «За трудовую доблесть».
Никогда не замыкалась в четырёх стенах и после ухода на пенсию. Розу Ивановну увлекла общественная работа. Ветерану войны было что рассказать молодёжи не только о себе, но о родном брате Александре, который не так давно ушёл из жизни.
Брат крепил веру в победу
– Саша, находясь далеко от дома, помогал нам выжить. Его письма с фронта были не только обнадеживающими, они придавали силы. С первого дня войны он был уверен в том, что наша страна одолеет врага, что победа всё равно будет за нами. Согласитесь, моральная поддержка дорогого стоит во время военных действий, будь то на передовой или в глубоком тылу.
...Александра Никитина призвали в армию в марте 1941 года. Несколько месяцев оставалось до того дня, когда фашистская Германия объявила нашему государству войну. Новобранец, ещё не успевший по-настоящему вкусить солдатской каши, оказался на передовой. И сразу же попал в тяжелейшую, практически безвыходную ситуацию. Подразделение, в котором он служил, оказалось во вражеском окружении. «Фашисты загнали нас в болото, – писал впоследствии домой. – «Рус, сдавайся!» – горланили они, сопровождая свои призывы автоматными очередями. Не тут-то было. Солдаты готовы были умереть в болотной трясине, но только не сдаться в плен врагу». Когда вышли из окружения, Александра Ивановича зачислили в разведроту.
А.Никитину пришлось участвовать в обороне Москвы. За время боёв был много раз ранен. Особенно тяжёло – при освобождении Кёнигсберга. Раненому пришлось целый год отлежать в Московском госпитале.
В 1946 году он приехал в Новотроицк, который отныне стал малой родиной для семьи Никитиных. Грудь уволенного в отставку капитана украшали многочисленные воинские награды. Вскоре женился. Пошёл работать в трест «Новотроицкметаллургстрой» и «дослужился» до заместителя начальника строительного управления «Промстрой-3».
А.Никитин никогда не отказывался от встреч с молодёжью, знал настоящую цену военно-патриотическому воспитанию.
Николай ФЁДОРОВ.
Фото автора.
