Мир всегда делился на сильных и слабых особей, на хищников и их жертв, на хозяев и рабов. В животном мире это определено биологически. Льва называли «царем зверей», хотя ни со слоном, ни с носорогом лев не мог справиться. Но и в стаде травоядных животных вожаком становилась самая сильная особь. Право на главенство отстаивали в жарких схватках.
В животном мире человек был самым слабым существом, но постепенно завоевал первенство благодаря интеллекту. И хотя физическая сила всегда ценилась среди людей, но только в сочетании с разумом она приводила к победе. Библейский юноша Давид с помощью пращи и непоколебимой веры в справедливость своей борьбы побеждает грозного и могучего Голиафа, представляющего войско завоевателей. Физическое превосходство всегда отступало перед интеллектом и высокими духовными порывами.
Тем не менее, вопрос о том, что же двигало развитие человеческого общества – сильные личности или слабое большинство – до сих пор остается открытым. По мнению современного историка Валерия Гитина, автора «Всемирной истории без комплексов и стереотипов», борьба между сильными и слабыми возникла еще на заре человеческой цивилизации. Именно она определяла исторический процесс и многие трагические события, происходящие в человеческом обществе. Слабые и многочисленные человеческие особи как кандалы сковывали движения великанов.
Сильное меньшинство Природа щедро наделила известной самодостаточностью и способностью добыть у нее все необходимые жизненные блага. Слабое большинство, лишенное этих данных и возможностей, никогда не желало мириться с таким положением вещей и, начиная с доисторических времен, предпринимало попытки тем или иным способом вынудить сильных поделиться своим достоянием. Сильные, естественно, возражают против такого решения проблемы природного неравенства, и потому возник конфликт, который длится от эпохи каменных топоров до наших дней.
Идеи насильственного передела собственности возникли, пожалуй, одновременно с возникновением самой собственности, и происходили они, естественно, от слабого большинства. Оттуда идут истоки всех социалистических идей, всех революционных учений и всех теорий человеческого равенства – самых античеловеческих и чреватых ужасающе катастрофическими последствиями, как это продемонстрировала трагическая история XX столетия.
Антиприродность человеческого равенства привела к распаду первобытного стада и в немалой степени обусловила зарождение частной собственности.
Но слабые с настойчивостью, достойной лучшего применения, нашли новую форму коллективного существования, позволяющую им паразитировать за счет сильных. Образовался так называемый род – общность людей, связанных кровным родством. Именно в этой общности слабые обрели долгоиграющий шанс паразитирования за счет сильных, шанс, который имеет место и в наши дни.
В Природе ничего подобного не существует. Природа не знает родственной любви или родственной солидарности. Это – коварная выдумка слабых, выдумка, которая со временем превратилась в некую норму бытия. Но это превращение не изменяет ее антиприродной сути. Таким образом, родственная любовь есть не что иное, как извращение. К таким же видам извращения относится и материнская любовь, «которая остается всегда одинаковой, независимо от того, станет ли сын святым или преступником, королем или нищим, остается ли он ангелом или вырождается в гадкое чудовище». (Отто Вейнингер. «Пол и характер»).
Для обуздания могущества сильных и для успешного паразитирования за их счет слабые изобрели ряд религиозных догматов, норм общественной морали и таких понятий, как групповая солидарность – родоплеменная, национальная или государственная. Эта принадлежность к группе в значительной степени освобождает слабых от честной конкурентной борьбы за выживание, тем самым ставя под угрозу срыва весь процесс совершенствования данного вида. Такая вот картина маслом…
Любая теория, исходящая от человека, имеет индивидуальные и социальные корни. До индивидуальных корней в данном случае докопаться трудно, зато социальные корни проявляются в самом неприкрытом виде. Новое время и новые отношения между людьми диктуют не только новые песни, но и новые (или переиначенные старые) идеи. Нет сомнений, что в каждом обществе существуют свои паразиты, живущие за его счет, но относятся они к сильным или слабым особям – это еще вопрос. И борьба за новую общность сильных людей путем отрицания семьи, родственной, национальной и государственной принадлежности, а также религии и морали – может привести к самым жестоким последствиям. Трудно представить мир, состоящий только из сильных особей, лишенных всех человеческих чувств.
Сила и слабость – понятия относительные. Во время войны героические поступки часто совершали самые неприметные люди. Не всегда большой талант сочетается с железной волей. Слабый росток прорывается сквозь каменные плиты. По-прежнему плач беззащитного ребенка трогает сердца большинства людей. По-прежнему забота о ближних наполняет смыслом многие человеческие жизни. Людей нельзя приравнивать ни к волкам, ни к собакам, они в первую очередь – люди. У природы нужно учиться не только борьбе за выживание, но и той гармонии, которая существует в ней. Можно понять, как выжили сильные особи путем естественного отбора, но как выжили беззащитные прекрасные бабочки и цветы? Как в мире чистогана и передела источников сырья выживают любовь и нежность, музыка и стихи? Какой силой должна обладать слабость, чтобы проявляться слезами жалости и участия, улыбкой понимания и прощения – и побеждать? И откуда берется эта сила, если в основе ее кроется доверчивость и беззащитность ребенка, играющего на минном поле?
