Промозглым майским утром в почерневших от дождя шинелях колонны 127-й отдельной стрелковой бригады вышли на окраины деревни Плешаково. Позади остался двухсоткилометровый пеший марш. Идти приходилось исключительно по ночам, чтобы передвижения остались не замеченными для авиации противника. Долгий переход обошелся на этот раз без потерь. Никто не отстал от колонны, не слег в госпиталь с пневмонией. Не было и дезертиров.
Николай, только что окончивший скоротечные курсы младших лейтенантов, шагал по обочине раскисшей по весне дороги, то и дело поправляя сползающие с плеч лямки потертого «сидора» с нехитрым скарбом. Взгляд его тревожно шарил по бритым затылкам новобранцев роты, командиром которой его назначили всего неделю назад. Словно боялся потерять их в общем строю. Здесь, здесь они, родимые, с гражданскими шарфами и ватными подстежками под шинелями, прихрамывающие от еще не разношенных добротных американских ботинок, поступивших по ленд-лизу. Расквартированные восточнее Поддубья месяцем раньше, бойцы 200-й стрелковой дивизии, прибывшие с Урала, с завистью смотрели на новую обувку, в уме прикидывая, на что бы их попробовать поменять. Тяжелое свинцовое небо надежно прикрывало войска от налетов немецкой авиации, давая пополнению последние часы насладиться тишиной…
Неуютно было чувствовать себя в чистом поле, когда над головой без устали барражировали самолеты- разведчики. В каком-то километре севернее слышен был паровоз-«кукушка», подво-
зящий на позиции немцев боеприпасы, сновали в обе стороны через мост в Рамушево колонны войск. Эти сволочи уже четыре месяца сидели на берегах Ловати, чувствуя себя как дома. И как-то надо было их отсюда выбить. Хоть и хозяйничает вражеская авиация в небе и снаряды наша артиллерия бережет, словно последние… Но надо, надо! Вот они, закопались глубоко в песок на окраинах Присморжья. Рваные ряды колючей проволоки вдоль дороги, пулеметные гнезда на фундаментах разрушенных домов и невидимые отсюда минометные позиции на склонах песчаных высоток. Накрыть бы их сверху разом, но нечем. Так и придется на брюхе ползти, тихой сапой.
...7 августа дождь лил почти весь день, серьезно усложнив постановку лагеря. Но на третий день место на берегу реки Ловать было уже вполне обжито и начались непосредственно поисковые работы.
Ряды колючей проволоки спустя 74 года все еще тянутся вдоль берега безымянного ручья. Ржавые корпуса противопехотных мин, сеявшие смерть среди наступающих советских войск, выглядывают из земли среди зарослей папоротника. Здесь весной 1942 года части 11-й Армии вгрызались в эшелонированную оборону немцев, стремясь перерезать коридор снабжения вермахта. Рамушевский коридор.
Огромное количество ботинок американского производства, поступавших с северными конвоями от союзников, ржавые солдатские каски, котелки и кружки, развешенные по веткам деревьев и кустов, обломки разбившегося бомбардировщика... За семь десятков послевоенных лет природа так и не смогла спрятать следы той войны. И, как это всегда бывает, в период проведения поисковой экспедиции лес ожил, наполнился голосами людей. Нехотя отдавал останки солдат, для которых эта война слишком затянулась.
На распоротой осколками шинели, казалось, не было целого места, но документы чудом остались невредимы, лишь край удостоверения тронуло багровым. «Михайлов Николай Николаевич. Ротный из второго батальона, кажись. Какой он за месяц? Третий? Двадцать лет…Пацан…Отвоевался…» ...Эти двое уже успели повоевать и, вернувшись из госпиталя, попали в похоронную команду. Нервы, мол, покрепче у них. Тела укладывали на волокуши и оттаскивали на тыловые позиции. Но в тот день немцы не дали доделать им свою работу. Мины шлепались в сырую землю, рвали её в остервенении, словно пытались второй раз убить уже погибших на поле брани. Так и остался лейтенант лежать под молоденькой березкой… Сохранились лишь казенные строки донесения о безвозвратных потерях. Младший лейтенант Михайлов Николай Николаевич, 1922 года рождения, беспартийный, уроженец села Юрга Омской области… Убит в бою 16 июня 1942 года.
За две недели работ совместными усилиями поисковиков удалось поднять останки 8 бойцов Красной Армии.
В.Казаков,
командир поискового отряда «Гамаюн».
