Бесценные воспоминания

Блокада Ленинграда – одна из самых страшных и героических страниц нашей истории. В течение 900 дней осажденный город сопротивлялся смерти. И выстоял.

Увы, сегодня среди новотройчан почти не осталось тех, кому довелось быть свидетелями или участниками героической обороны северной столицы, Ленинградской блокады или ее прорыва.
Тем ценнее воспоминания переживших эти события новотройчан, бережно сохраненные сотрудниками городского Музейно-выставочного комплекса.
Расскажем о некоторых из них.

Спас детский дом
Семья Валентины Васильевны Луневой жила на 6-й Советской улице Ленинграда, в коммунальной квартире. В годы блокады Валентина Васильевна была совсем ребенком. И многие дни, похожие один на другой, слились в одно воспоминание.
Но самое страшное четко отпечаталось в памяти. Холод и голод страшной блокадной зимы одного за другим убивал жильцов коммунальной квартиры, бывших друг другу хорошими товарищами. Мертвые тела никто не забирал, не хоронил, а оставшиеся в живых были слишком слабы, чтобы предать их земле. Единственное, на что хватало сил, - относить погибших в дальние комнаты. В итоге в ледяной коммунальной квартире осталась лишь маленькая Валя, да ее соседка.
Женщина, доведенная до отчаяния, предложила девочке «проесть» ее карточки. Сказала, что потом Валя может уйти в детский дом, и там уже девочка не дадут умереть с голода.
Так и сделали. Когда пришла пора отправляться на завод, где когда-то работала ее мама, Валентина уже еле держалась на ногах. Превозмогая слабость, девочка кое-как добралась до проходной завода, рассказала людям о том, что давно стала сиротой. Ее определили сначала в детский приемник, а затем в детский дом. Спасло то, что воспитанники детского дома были отправлены в эвакуацию.

Горький привкус сладкой воды
Владимир Иванович Григорьев был шестнадцатилетним парнем, когда ему пришлось работать наравне со взрослыми.
Он хорошо помнил, как ленинградцы, узнав о начале войны, были охвачены патриотическим порывом. Даже совсем молоденькие ребята хотели уйти на фронт добровольцами.
Хотел внести свой вклад в победу и Володя. Сначала он был в ополчении, потом стал трудиться на Невском заводе № 4, на котором изготавливали железобетонные конструкции для дотов.
Владимир Иванович хорошо помнил, как взволновались люди, когда из-за бомбардировок сгорели Бадаевские склады, где хранились запасы продовольствия. Тяжелый густой дым рассеялся, и стало понятно: практически ничего спасти не удалось.
Когда в городе начался голод паренек, как и многие другие жители блокадного Ленинграда, ходил к пепелищу Бадаевских складов, выкапывал верхний слой земли – пропитанный расплавленным сахаром.
Мать Володи кипятила эту землю, процеживала воду и давала пить истощенным детям. Вкус той сладковатой воды Владимир Иванович никогда не забывал…

…и дом обрушился
Владимир Николаевич Бычковский, на детские годы которого пришлась блокада, вспоминал, как постепенно в его мысли проникало полное осознание военного ужаса.
Детское восприятие не позволяло сразу осознать масштаб трагедии. Сначала налеты даже вызывали у мальчика любопытство. Когда взрослые сказали, что гитлеровцы сбрасывают на дома зажигательные бомбы, ребятня, вопреки строжайшим запретам, лазила на крыши. Очень хотелось увидеть «всамделишную» бомбу. К счастью, Бог миловал.
Но однажды арт-обстрел предстал перед маленьким Володей во всей своей беспощадности. Ночью, когда семья была разбужена пронзительным свистом так называемой фугаски, мальчик испуганно взглянул в окно. Раздался оглушительный грохот. И на глазах ребенка обрушился соседний дом. Он оседал медленно, вздымая клубы пыли. А потом рухнул, превратившись в груду обломков.
А в этом доме жило так много знакомых людей, там жили ребята, с которыми он привык играть.
Наверное, именно тогда мальчик и увидел лицо войны.

Это нужно живым!
День снятия блокады Ленинграда является одним из Дней боевой славы России.
Память о тех страшных днях так нужна ныне живущим! Ни мы, ни наши дети, ни наши внуки не должны забывать, какой высокой ценой была завоевана сегодняшняя мирная жизнь!
И пока мы помним этот великий подвиг, пока мы его ценим – мы остаемся людьми.